Не могу удержаться. Цитата из Симона Соловейчика по поводу раздражения. Не знаю, можно ли такую длинную – но сократить не знаю, как. Словом, кому интересно – читайте.

\"Я давно его знаю, своего товарища, – это умный, образованный и хорошо воспитанный человек. Он работает в конструкторском бюро, где книги о семейных делах передают из рук в руки и зачитывают до дыр – чтобы быть \"на уровне\". Мой товарищ тоже читает эти книги, когда доходит его очередь, и всегда говорит: \"Вот правильно, и я так же думаю\". Но, рассказывает он, по утрам приходится собирать пятилетнего сына в детский сад, а тот все делает, конечно же, медленно, отвлекается. И умный мой товарищ… Думаете, он кричит на ребенка? Нет, он не способен кричать. Сердится? Нет, он не способен и сердиться на сына.

Он раздражается.

В его голосе появляются торопливые интонации, он в эти минуты меньше любит своего ребенка, чуть резче обычного берет мальчика за руку. Раздражение почти незаметно, но оно отравляет утро, и отец, отведя ребенка в детский сад, уходит на работу с чувством вины. Контакт с сыном нарушен.

Видимо, раздражение – это состояние, подобное стрессу, его можно назвать неспецифической реакцией организма на помехи и неудобства. Если человек опаздывает на работу, он должен быстрее двигаться или сократить часть обычных действий – вот, пожалуй, точная специфическая реакция на угрозу опоздания. Но вместо этого человек просто приходит в дурное настроение, все вызывает его недовольство, он готов взорваться из-за любого пустяка. Подумайте: плохо что-то одно, а ему кажется, будто все плохо, будто и вся жизнь сложилась неудачно. Так недовольство раздраженного человека обращено не на причину неприятностей, а на весь окружающий мир.

Есть, однако, и кардинальное различие между стрессом и раздражением, причем различие это не только в силе ответных действий. Стресс – защитная реакция на сильные ситуации, неподвластные нам, на сильного человека. Раздражение – защитная реакция против слабого или равного. Сравните: что делает человек, если на лесной тропе он встречается с тигром? Застывает в испуге или бросается бежать с невероятной скоростью. Но, согласитесь, невозможно представить себе человека, который, заметив тигра, впал бы в раздраженное состояние. Хотя, наверное, дрессировщика могут раздражать его неумные или ленивые тигры – потому что дрессировщик сильнее их.

Да, дикие тигры нас не раздражают, но вот назойливая муха может вызвать раздражение на весь мир. Таким образом, раздражение – это реакция на мелкое, слабое (или равное по силам), это, пожалуй, самое мелочное из всех наших чувств; а раздражительность – признак глубокой, иногда тайной мелочности характера. Раздражительность возможна только там, где есть уверенность в безнаказанности. Малейшее подозрение об опасности, о возможности ответного применения силы мгновенно снимает раздражение – человек успокаивается или, наоборот, разъяряется, но слово \"раздражение\" перестает отвечать состоянию его чувств.

Известно, что при стрессе выделяются определенные гормоны, но что, скажите, происходит с нами при раздражении? Думается, ничего хорошего. При стрессах одни люди действуют хуже, чем обычно, другие – лучше. В раздражении все решительно действуют хуже собственных стандартов поведения. Стресс подавляет одни чувства и обостряет другие, раздражение же вытесняет или, по крайней мере, обедняет все наши эмоции, как положительные, так и отрицательные; это всеобщий суррогат чувств. И чем беднее человек эмоционально, чем меньше он способен на общение, тем он раздражительнее.

Если так понимать раздражительность, то станет многое понятно в отношениях детей и родителей. Заметим сразу: дети никогда не раздражаются из-за взрослых. Они могут быть раздражительны в детской среде, где есть сильные, слабые и равные, но по отношению к взрослым дети бывают лишь капризны, а не раздражительны. Почему? Да потому, что дети всегда слабее взрослых. Раздражение – свойство сильного, это капризы людей взрослых, и, подобно тому как родители пишут письма в редакции: \"Посоветуйте, что нам делать с капризными детьми?\", дети, в свою очередь, могли бы писать по тем же адресам: \"Что нам делать с раздражительными родителями?\" Но едва иной ребенок становится взрослее, вступает в переходный возраст, он тут же начинает сам раздражаться, причем с такой иногда силой, что кажется, будто раздражительность – первая из взрослых доблестей. Это он набирает силу, наш ребенок! А пользоваться ею пока не умеет. Раздражительность потому еще так свойственна подросткам, что это прежде всего болезнь справедливости, поломка чувства справедливости. Раздражение похоже на гнев, но это почти всегда гнев неправедный. И в других человеческих чувствах бывает мало здравого смысла, и ярость бывает слепой, и любовь – глупой; чувства и здравый смысл лежат в разных, лишь иногда пересекающихся плоскостях. Но раздраженный человек всегда чувствует себя правым, вот в чем беда. \"У сильного всегда бессильный виноват\". Не многие считают себя самыми умными людьми на свете, право же на раздражение каждый признает только за одним человеком – за собой. Раздражительность – болезнь людей, всегда и во всем правых.

К знакомой учительнице явилась однажды вечером, после работы, комиссия из райисполкома – по письменной жалобе соседки, живущей этажом ниже. Соседка писала, что у нее над головой целый день топают…

Ну кто бы, вы думали, топает? Кошка.

- Но ведь все-таки у меня кошка, а не слон! – изумилась учительница.

- Как знать? Может быть, вы держите в квартире кота в сапогах? – мрачно пошутил один из членов комиссии, и по предъявлении обыкновенной босой кошки средних размеров жалобу закрыли.

Но если раздражает даже кошка на верхнем этаже, то как же раздражают дети – чужие и свои!

Почему раздражают нас дети?

Потому что не отвечают они порой нашим представлениям о замечательном ребенке, который по заслугам должен быть послан такому прекрасному человеку, как я. Ходит грязный, не умеет вести себя за столом, бездельничает, плохо учится!.. Ленивый, медлительный, неаккуратный ребенок, глаза бы на него не смотрели!

И потому еще раздражают они нас, что мешают. Я устал, а он шумит, играет на барабане. Я хочу посидеть в тишине, а он включает телевизор. Я люблю порядок, а он все раскидал. И потому, что он, видите ли, не слушается! Я ему сколько раз говорил, чтобы он вовремя приходил домой, – нет, бегает где-то допоздна. Не то меня раздражает, что он поздно приходит и мать волнуется, а то, что я сто раз ему говорил! Значит, мое слово ничего не стоит в моем доме?! Может, и я ничего не значу?

Нетрудно заметить, что все эти наши претензии несправедливы – недаром они вызывают именно раздражение, а не гнев и не злость. Ребенок и не может быть идеальным существом, а если он плохо воспитан, как нам кажется, то скорее всего виноваты в этом мы сами – именно потому, что воспитывали его в раздражении. Надо ли говорить, что раздражение на сто процентов лишает наши воспитательные действия силы. Я могу влиять на ребенка только в той степени, в какой я справедлив. Раздражение же, как и всякая несправедливость, вызывает отталкивание от моих слов и моего примера.

Воспитывать в раздражении – все равно что включить в машине полный газ и одновременно нажать на все тормоза. Но в жизни, но в отношении к детям иные родители не знают другого состояния…

Раздражение – первый признак уходящей, погибающей любви. Пока человек любит, его ничто не раздражает в любимом. Как только любовь уходит, начинает раздражать все. Присмотритесь внимательней, не слишком ли многое раздражает вас в вашем ребенке? Не значит ли это, что вы перестаете его любить? И если вам кажется, что вы правы, что ваш ребенок невыносим, то тем хуже обстоят дела, потому что стойкое чувство правоты – первый и верный симптом пустой раздражительности, неправедного гнева. Нет, здесь не призыв к олимпийскому спокойствию, наоборот. Только когда поймешь особое место раздражительности среди других наших чувств, поймешь, что можно сердиться на ребенка, можно огорчаться, можно злиться, можно и гневаться – все не во вред. Но нельзя проявлять суррогатное чувство мелочного раздражения. Если постепенно, потихоньку учить подростка различать свои чувства, разделять злость и раздражение (а это не так уж трудно), то можно вырастить воспитанного человека.

Спору нет: когда закипает в душе раздражение, сдержаться трудно. Но попробуйте задать себе два коротких вопроса: \"Чем виноват перед тобой ребенок?\" и \"Любишь ли ты его?\". Обычно при слове \"любовь\" раздражение стихает. Любимые не раздражают! Можно, однако, заметить, что привычка (а это привычка) к раздражению убивает, подтачивает любовь…

Бегу в метро, мне нужно разменять в автомате 20 копеек на пятаки. Передо мной старый человек, и у него упала монетка, он нагнулся, долго ищет ее, загораживая автомат так, что я не могу и помочь ему. Чувствую укол раздражительности в груди – да что этот старик там возится? И сейчас же заставляю себя подумать: \"А чем он виноват?\"

Никто из нас не раздражается против самого себя (хотя, бывает, мы и обижаемся на себя, и сердимся, и гневаемся). Это говорит о том, что раздражение вполне можно победить. Иной раз нам просто не хочется успокаиваться, снимать раздражение, нам почему-то выгодно не снимать его, выгодно, чтобы нас немножко боялись… Но этот удобный нам детский страх и делает невозможным общение с ребенком\".

Я ничего плохого в прогулках не вижу. Прогулка это тоже своего рода мамино дело** у вас нет разрешения на просмотр этой ссылки **

Я поняла, что с отлучками как и с завершением кормления, почему то сложнее маме))Ребенок, если он здоров и его ничего не беспокоит, прекрасно переносит любые прогулки и дела.

Сколько раз первое время я, выходя из дома, терзала себе: Как же ре без меня?! Звонила несколько раз, возращалась и видела, что малышик с папой  распрекрасно перевернули все вверх ногами, покушали, покупались, почитали и т.д. Переступила через свои \"страхи\", и все у нас хорошо. Муж меня порой даже \"выгоняет\" так погулять-развеятся. Очень помогает снять это самое раздражение** у вас нет разрешения на просмотр этой ссылки **